На днях оказался я на постановке “Гамлета” и вдруг
нечто, многократно пропущенное мною мимо ушей,
бросилось мне в глаза.
Вот Гамлет на кладбище, прыгает в могилу Офелии и кричит про сорок тысяч братьев (в переводе Пастернака).
Я любил
Офелию, и сорок тысяч братьев
И вся любовь их - не чета моей.
Скажи, на что ты в честь ее способен?
Я знать хочу, на что бы ты решился?
Рыдал? Рвал платье? Дрался? Голодал?
Пил уксус? Крокодилов ел? Все это
Могу и я. Ты слезы лить пришел?
В могилу прыгать, мне на посмеянье?
Живьем зарытым быть? Могу и я.
Ты врал про горы? Миллионы акров
Нам на курган, чтоб солнце верх сожгло
И в бородавку превратилась Осса!
Ты думал глоткой взять? Могу и я.
Раньше это казалось мне очень значительным и красивым. И вдруг я увидел это с другой точки зрения: не сам ли ты, мил человек, довёл ее до могилы своими неясными речами и дикими выходками? Не лучше ли было бы не пугать ее тарабарщиной, а говорить с ней как с другом, как с любимой? И она была бы жива, может быть и отца ее не пришлось бы убивать, да и брат ее - весьма достойный джентльмен - остался бы цел и невредим?
Так нет, нам все время нужна драма; нужно бить посуду, кричать, полосовать, играть в стррррашные страсти. И так во всем.
Мы выбираем существовать в воображаемом драматическом мире, где приписываем событиям и информации смысл, совершенно не соотносимый с реальным положением вещей.
По любому поводу мы придумываем фантастические миры.
Вот об них я и хочу поговорить в новом "Аэростате"...
Все выпуски - здесь:
aerostatica.ru